Они прошли Северный Кавказ

23 февраля 2020, 08:43Дата на календаре

Фото:

Две судьбы, опалённые войной

Александр Пургин и Дмитрий Рябов состоят в боевом братстве при военкомате Анивского района. Оба из тех, кто принимал участие в антитеррористической операции в Чеченской Республике после 2000 года. Один был солдатом-срочником, другой состоял в группировке МВД. Город Грозный тогда уже был освобождён от боевиков. Против федеральных сил началась так называемая «партизанская» война.

Александр Сергеевич Пургин

Родом из Ермекеевского района Башкортстана, после окончания школы пошёл учиться в ПТУ, получил несколько специальностей – сварщика, водителя, повара. И его сразу призвали на срочную службу в армию, а после нескольких месяцев «учебки» отправили в Грозный. Это был 2001-й, тогда ещё служили два года. В Чеченской Республике действовали террористические бандформирования. Из-за границы спонсировались сепаратистские настроения.

Многие из боевиков и криминальных элементов днём выглядели как мирные люди, а ночью превращались в мстительных врагов. Им не нужна была государственная власть, да и «чёрного золота» вокруг хватало. Достаточно вырыть колодец, как уже начинала сочиться нефть. Её собирали, прогоняли через самогонный аппарат, получали бензин и торговали на обочине дороги.

– Когда прибыли на 45-й блокпост, стояла поздняя осень, погода была промозглая, дожди и слякоть, грязи по колено. Жили в окопах, спали по три–четыре часа в сутки. По ночам по нашим позициям «работали» снайперы. Рядом гибли ребята. А ещё нас то и дело перебрасывали на зачистки в горные районы.

Пургин пробыл в Чечне 9 месяцев. Конечно, приходилось стрелять в ответ. Во время одной из антитеррористических зачисток парень задел растяжку, но услышал щелчок и успел спрятаться за стену, отделался «царапинами» и контузией. А в другой раз спасительной стены не нашлось, когда снова рванула растяжка. Александра вывезли на вертолёте, попал в госпиталь в Нальчике. От ранения на ноге пошла гангрена, но от ампутации категорически отказался, написал командиру заявление на отпуск. И его отпустили домой долечиваться. Домой вернулся на костылях.

Мама солдата тогда и узнала, где её сын на самом деле служил. Места себе не находила, пока болел. Бабушка выходила Александра травами, остался при двух ногах. Когда вернулся в часть, вновь приходилось участвовать в зачистках в составе внутренних войск. Бывал в Аргунском ущелье и Эльбрусе, можно сказать, объездил весь Кавказ. Награждён Орденом мужества.

Поступив на службу по контракту, оказался в военной части Анивы. И теперь под началом командира медицинского взвода второго батальона состоит14 человек.

– Сахалинский климат, конечно, не всем подходит, сказывается большая влажность. Но ребята молодые, организм у них выдерживает. Да и условия сейчас в армии изменились в лучшую сторону. Солдат у нас и пельменями кормят, и котлетами, сладости выдают, печенье. У нас такого изобилия не было. В основном, кашу давали, – рассказывает Александр Сергеевич.

Он не так давно женился. Через пару лет выйдет в запас, но планов пока не строит. И хотя для Анивы Пургин приезжий, на Сахалине ему нравится. А фельдшеры с опытом здесь всегда нужны.

Дмитрий Витальевич Рябов (на фото: в центре)

Родители у него анивчане, но родился не на Сахалине, а в Саратове, куда мама, будучи в положении, выезжала на сессию. После школы Дмитрий окончил «мореходку» в Невельске, сразу после выпускного экзамена угодил в армию – в пограничные войска. Служил на погранзаставе в Поронайском районе, а после армии устроился на работу в ОМВД, где работал водителем следствия, младшим сержантом патрульно-постовой службы. С милицейской службы отправился в первую и вторую командировки в Чеченскую Республику.

В первый раз 21-летний парень сам вызвался, даже рапорт написал начальнику областного Управления МВД. Отправили его в 2003-м на полгода, пришлось и 2004-й год в Чечне встретить.

– Не представлял, какая в Республике обстановка, думал, поспокойнее будет. Да и зарплата была небольшая, а там всё-таки больше платили. В конце марта там уже загорал, в мае застал сорокоградусную жару. И то же время в горах снег лежал, – вспоминает Дмитрий Витальевич.

В Республике продолжалась «фугасная» война, когда снаряды боевики устанавливали по пути следования колонн федералов, устраивали подрывы техники. Могли и обстрелять из ближайшей расщелины. Огнём федеральные служивые отвечали редко, но мелкие перестрелки с боевиками всё-таки происходили. Часть, к которой относился Дмитрий Рябов, базировалась в Ханкале, где находился пункт дислокации (посёлок стал теперь микрорайоном Грозного), на месте засиживаться не приходилось. Военнослужащих и милиционеров часто перебрасывали в разные точки, в основном, в сопровождение автоколонн. А из предгорных районов привозили тела погибших, в основном, молодых солдат-срочников.

За полгода пребывания в Чечне подорваться на фугасе не пришлось, повезло. То спереди кто-то налетал на снаряд, то сзади. А однажды Рябов и вовсе свернул на другую дорогу, так уж получилось, да ещё поломка произошла, залез под капот, провозился, потом догнал своих. И обнаружил, что там, где он должен был проехать, подорвался КаМаЗ, двое человек из разведки погибли. Из группировки МВД, в которой состоял Рябов и были собраны парни со всей России, не вернулись домой 65 человек.

И всё же анивчанин поехал в Чечню во второй раз – в 2005-м. Попросили, нужно было заменить сослуживца. Снова сопровождал колонны. В Республике к тому времени действительно уже стало спокойнее. Из милицейских частей со всей России на участие в контртеррористической операции отправляли по несколько человек и равномерно, чтобы не оставлять отделы на местах совсем без кадров. В федеральных группировках можно было встретить даже собровцев, а также целые московские роты. Рябов водил патрульные машины, несколько месяцев провёл в пулемётном расчёте. Вернулся на Сахалин через четыре месяца. Был награждён ведомственной медалью «За боевое содружество».

В настоящее время Дмитрий Витальевич – начальник гаража «Анивских коммунальных систем», там же трудится экономистом его супруга Ольга Викторовна, у них двое детей, сыну – 11лет, дочке – три годика.

– В Чечне получил определённый жизненный опыт, всё видел своими глазами. В войне нет и не может быть ничего интересного. Самое ценное на свете – это мирная жизнь, близкие и родные люди. А Родина для меня – прежде всего то место, где родился и живу. Всё это обязательно нужно защищать.

С. Захарова (фото автора и из архива Д.В. Рябова)

Напомним, что…

Первая чеченская война завершилась Хасавюртовскими соглашениями, но в Чечне происходила криминализация всей жизни. Распространялся ваххабизм. С каждым днём обстановка все больше обострялась.
В 1999 году боевики Басаева и Хаттаба попытались провести военную операцию в Дагестане. Произошли теракты в Буйнакске, Москве и Волгодонске.
Федеральное правительство внесло коррективы в свои действия. На сторону федеральных сил перешел муфтий Ичкерии Ахмад Кадыров, который стал первым президентом Республики.
26 декабря 1999 года началась операция по ликвидации бандформирований в Грозном. Бои продолжались весь январь 2000 года.
В 2002–2005 годах боевики провели ряд жестоких захватов заложников в Театральном центре на Дубровке, школе в Беслане, совершили вылазку в Кабардино-Балкарию. В дальнейшем ситуация практически стабилизировалась.
Главным итогом контртеррористической операции – конец криминальному разгулу. И очень важно, что исламистам на Кавказе не удалось реализовать планы по созданию мировых центров террористических организаций.